Как православный приход в Германии помогает беженцам из Украины? Почему помощь нужна не только спасаемым, но и спасателям? Как сохранить мирное сердце, когда вокруг столько горя и бед? На эти и другие вопросы сайту «Азбука веры» ответил настоятель храма во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского протоиерей Сергий Бабурин (г. Гамбург, Германия).
Помощь беженцам – наша историческая задача
– Отец Сергий, когда у вас появились первые беженцы из Украины? Насколько их появление было неожиданным для вашего прихода?
– Первые беженцы у нас появились примерно через неделю после начала военных действий. В основном их уже ждали родственники, знакомые, друзья, были и те, у кого здесь никого нет. У нас ведь две трети прихожан – выходцы из Украины, преимущественно Восточной.
Конечно, из новостей мы уже знали о том, что Германия откликнулась на их беду и начала активно принимать беженцев. Мы сразу поняли, помочь им – это наша, можно сказать, историческая задача.
В скором времени узнали мы и о том, что готовятся большие площади для их размещения. Так, напротив нашего храма расположен огромный выставочный павильон, один из самых крупных в Германии. Беженцам отвели один из его больших залов.
В скором времени мы действительно их увидели. Первым делом начали звонить знакомые, наши прихожане – они беспокоились о своих родственниках, которые были вынуждены покинуть Украину и теперь находились в Германии. Звонили знакомые священники из Украины, просили принять родственников, близких, таких случаев тоже достаточно.
– Как беженцы добирались до Гамбурга? Ваш приход был первым местом, куда они обращались по прибытии?
– Решение о помощи беженцам Евросоюз принял с самого начала военных действий, здесь задействовано множество различных программ. Для людей с украинским паспортом был организован бесплатный транспорт по Европе, выделялись автобусы, поэтому многие добирались до своих знакомых и родственников самостоятельно.
Вообще, надо сказать, помощь беженцам организована на высоком уровне, это очень стройная отлаженная система. По пересечении границы беженцев, если их не встречали знакомые и родные, ожидали волонтеры, которые тут же препровождали их в специальные большие лагеря. Там их кормили, одевали, обеспечивали всем необходимым. Там же можно было и отдохнуть в ожидании своей очереди и дальнейшего распределения по европейским странам.
У каждой страны, у каждой федеральной земли Германии, существуют квоты, сколько она может принять беженцев. Тут же на автобусах их везли дальше, при этом они сами даже не знали, в какую страну их направят. Наши гамбургские лагеря заполнялись именно по этой схеме.
Берлин и Гамбург свой максимум по беженцам уже давно выполнили, поэтому новых беженцев после официальной регистрации сейчас отправляют туда, где еще есть места.
И тут также потребовалась наша помощь, потому что не хватало волонтеров. Так что в этот процесс втянулось много наших прихожан. Фактически во всех лагерях присутствовали наши помощники, в частности, переводчики, психологи, а кто-то предлагал свое жилье. Все они тесно взаимодействуют с официальными немецкими организациями. Нас уже хорошо знают – это и Красный Крест, и другие службы, они нам периодически звонят, если что-то нужно, советуются.
– Каков состав, возраст беженцев, с которыми Вы встречаетесь? Из каких они городов?
– Представлена практически вся Украина: Киев, Чернигов, Николаев, Одесса, города западной Украины. Но особенно много, наверное, половина, из общего числа, – это беженцы из Харькова. Их много как у нас в приходе, так и в Гамбурге в целом. И в основном, это, конечно, женщины, дети, пожилые люди. Мужчин, как известно, сейчас практически не пропускают.
– Есть ли у вас беженцы из России? В последнее время большое количество россиян, особенно молодежи, покидают страну в ожидании завершения военных действий или вследствие несогласия с политикой руководства РФ.
– По идейным соображениям… Знаете, я тоже об этом слышу, наблюдаю за этим процессом, но в храме, пока не встретил никого, кто пришел бы к нам с такой болью. Думается, если человек является политическим беженцем из России, у него есть шансы найти убежище в Германии.
Помощь необходима не только спасаемым, но и самим спасателям
– Есть ли в вашем приходе возможность размещать беженцев на площадях храма или в домах прихожан?
– У нас есть приходской дом, а в нем – несколько комнат, в которых наши гости, сейчас это семьи из Украины, могут расположиться на время, пока им необходимо сориентироваться в новых условиях и пока решаются административные вопросы их пребывания в Германии.
Кроме этого, нам звонят самые разные люди, предлагают свою помощь. Так, сейчас совместно с представителями римско-католической церкви мы организуем пребывание беженцев в общежитии, в нем выделяется место на семь семей.
Возможности у нас, конечно, скромные по сравнению с тем, что делает государство, но тем не менее мы стараемся оказать посильную помощь, и в этом активно участвует наша молодежь. Очень важно, чтобы молодые люди в это непростое время смогли оторваться от новостного потока, от социальных сетей и занялись подлинно христианским служением, потому что реальная помощь живым, конкретным людям, необходима не только спасаемым, но и самим спасателям. Знаю людей, которые психологически очень тяжело переживали все происходящее, а уйдя в помощь ближнему теперь, наоборот, чувствуют внутренний подъем, духовно укрепляются. Помогать нуждающимся – это задание нам от Бога и большое утешение для всех, кто занимается этим служением.
– Я так понимаю, что сейчас на ваш приход легла и дополнительная финансовая нагрузка. Как вы с этим справляетесь?
– Не могу сказать, что у нас есть большая необходимость в финансовой поддержке. Потому что беженцам, если они официально регистрируются и пошагово следуют тому, что предлагается государством, выделяются подъемные деньги, выдается социальное пособие.
Но и мы в Прощеное воскресенье тоже организовали сбор пожертвований, собрали приличную сумму, часть из которой перевели в православный фонд, организованный Русской Зарубежной Церковью, для помощи беженцам, а часть оставили, чтобы помочь конкретно тем людям, которые к нам постучались: теперь они могли купить что-то из одежды, из предметов первой необходимости.
Кроме этого, в нашем приходе установлен ящик для пожертвований беженцам. Ведь кому-то на первых порах приходится особенно тяжело, люди теряются в новых условиях, а многие бежали от войны в одном спортивном костюме.
– Часто ли Вам приходится взаимодействовать с государственными структурами, когда помогаете беженцам?
– Практически постоянно. В государственных службах уже знают наших координаторов, основных волонтеров, так что даже нас, священников, уже почти не беспокоят и общаются напрямую с помощниками.
Мирное сердце, трезвый ум
– Какой по составу у Вас был приход до того, как начали прибывать беженцы?
– Дружный.
– Слава Богу! А кого больше? Украинцев, русских, белорусов? Кто-то еще есть?
– Приход многонациональный. Тут, конечно, в первую очередь, выходцы из бывших республик Советского Союза, почти из всех. Есть русские немцы, русские, украинцы, белорусы, эмигранты из Казахстана, молдаване, грузины, армяне. Все больше появляется местных немцев. Поэтому национальный вопрос у нас никогда не стоял.
– На каком языке разговаривают в вашем приходе?
– Преимущественно на русском. Хотя многие общаются и по-немецки. Например, молодежь, которая уже пожила здесь какое-то время – со своими родителями, бабушками и дедушками они говорят на ломаном русском, а между собой, конечно, преимущественно по-немецки.
– Вы сказали, что приход дружный. А как складываются взаимоотношения верующих различных национальностей в приходе теперь? Возникают ли конфликтные ситуации? Возможно, кто-то из беженцев отказывается говорить по-русски?
– Конечно, иногда люди переходят на «эмоции», но явных конфликтов пока не было, все хорошо и дружно. Все просто: не хочешь говорить по-русски – говори по-немецки, тут все на нем говорят и выслушают тебя. То есть особенно не разбежишься с претензиями.
Была пара локальных «стычек»: у кого-то не выдержала внутренняя сдерживающая культура, кто-то что-то услышал, начали обсуждать, но потом быстро взяли себя в руки, извинились, разошлись.
– Вы могли бы привести какой-то известный Вам пример такого бытового конфликта?
– Например, такой случай. На работе люди чистят рыбу, и один другому говорит: «Передай своему Путину…» А второй отвечает: «И что же я должен ему передать?» Вот такая бытовая ситуация. Но если люди подходят к ней спокойно, с мирным сердцем, даже с юмором, все возможно решить.
Дорога к храму
– Много ли воцерковленных людей среди ваших новых подопечных? Приходят ли они на богослужения?
– Например, в прошлое воскресенье у нас на Литургии около трети молящихся были беженцы. Конечно, это немало, но, с другой стороны, в сравнении с тем, сколько их сейчас в Гамбурге, процент мизерный. Просто многие еще не нашли дороги к храму.
Но те, кто все-таки уже пришел, – это глубоко воцерковленные люди, они смотрят на происходящее по-христиански. В политическом плане они не так болезненно переживают, не так остро реагируют на происходящее. Поэтому сильной эмоциональной неприязни ко всему русскому у них нет. Их поведение можно назвать осторожным, корректным, они прислушиваются к тому, что говорят, и стараются сделать все от себя зависящее, чтобы в приходе не было каких-то политических конфликтов.
Повторюсь, это люди, имеющие опыт церковной жизни, из нормальных православных общин, абсолютно адекватные, светлые люди, и уставные великопостные богослужения, молитва – это большое утешение для них в дни поста, ведь они уже давно живут церковной жизнью.
– А на каком языке у вас совершаются богослужения?
– На церковнославянском и на немецком.
– А украинский язык звучит?
– Один из священников в нашем приходе – украинец из Киева. Он с самого начала, как приехал, имеет благословение несколько раз в месяц совершать службы на церковнославянском и украинском языках для украинской общины. А с тех пор, как начали приезжать беженцы из Украины, ему дали возможность служить и по воскресеньям. Проповедь он говорит также на украинском языке. Кому где спокойнее, тот туда и приходит, существуют возможности разные, слава Богу.
Конечно, есть люди, особенно теперь, которые не готовы переступить порог русской церкви. Мы никому себя не навязываем, ни с кем не спорим: пожалуйста, мы рады всем, кто пожелает молиться Богу в каноническом православном приходе.
Христианину нужно быть христианином, а не изощренным геополитиком
– Смешанные русско-украинские семьи… На фоне последних событий в мире в них тоже не всегда царит согласие и взаимопонимание…
– Случаев, когда семья распалась бы вследствие политического разномыслия или чего-то подобного, я не знаю. Да, иногда приходится слышать о том, что в некоторых семьях возникает напряжение, но, если чувства настоящие, и люди способны избегать больные темы, то волноваться здесь не о чем. Рано или поздно они занимают одну позицию, вот и все.
– Сейчас иногда можно услышать о притеснениях в Европе эмигрантов из России, даже тех, кто живет заграницей уже давно. Встречались ли Вы или кто-то из ваших знакомых с проявлением агрессии в том или ином виде?
– Нельзя сказать, что этого нет, но и гонений в глобальных масштабах тоже нет. Наиболее частая ситуация, когда дети, подростки, а им вообще свойственна жестокость, могут обзывать друг друга, драться. Редко, но бывает и так, что учителя начинают подтравливать. Но здесь очень быстро сориентировались родители – все-таки мы живем в век социальных сетей, поэтому родители взаимодействуют и в своей деятельности опираются на законы, существующие в Германии. Здесь травля очень жестко пресекается. Поэтому родители знают, как действовать, как последовательно защищать своего ребенка.
Что еще можно вспомнить? Случаются стычки, например, в парикмахерских, могут попросить удалиться. Драки были в молодежной среде, но молодежи все равно из-за чего подраться, опять же это дело молодое. Также была целая волна истерии в торговле: тут во многих магазинах существуют полки с русскими продуктами, поэтому было принято решение освободиться от такой продукции. Полное безумие, ведь эти продукты на самом деле производятся не в России, а в Польше и Прибалтике, и, соответственно, удар наносится по европейскому производителю. Чей-то бизнес смог выжить в таких условиях, а кто-то разорился. Били витрины в некоторых русских магазинах… А не так давно я получил письмо из банка: поскольку у меня русское гражданство, мне написали, что если у меня на счету будет больше 100 000 евро и нет вида на жительства, то эту сумму заморозят до выяснения обстоятельств. Ну, все посмеялись, конечно.
– Что можно сделать для того, чтобы понизить уровень агрессии в обществе, который сейчас особенно наблюдается в связи с трагическими событиями на Украине?
– Конечно, уровень агрессии очень высокий. Любое неосторожно сказанное слово просто невероятно взрывает ситуацию, но, если ты не теряешь спокойствия, относишься к человеку с любовью, он отвечает тебе тем же, кто-то извиняется, а в крайнем случае просто поворачивается и уходит. Все-таки уровень культуры в Европе достаточно высокий. И мы говорим прихожанам, что надо воздерживаться от любой агрессии, особенно сейчас, во время Великого Поста, мы все время об этом напоминаем, что эти военные действия происходят буквально в душе каждого из нас.
Христианин не может никакую сторону здесь занимать, потому что то, что сейчас происходит на Украине, это действительно что-то совершенно немыслимое, братоубийственное. Сердце христианина должно болеть о каждом страдающем. Конечно, легко об этом говорить, но тем, кого коснулась эта трагедия, кто не абстрактно о ней рассуждает, сейчас очень тяжело. Очень много боли. И даже несмотря на это, люди потихонечку начинают относиться к происходящему по-христиански.
Что касается самих немцев, то они очень часто звонят нам, пишут, приходят засвидетельствовать, что они отделяют политику от конкретных людей. Они поддерживают нас и по-прежнему относятся с уважением. Кроме того, они просят, чтобы мы продолжали концерты классической музыки в зале Чайковского – в этом прекрасном зале мы уже давно организуем концерты для всех желающих, проводим образовательные проекты. Все это очень нужно жителям города, о чем они нам и говорят.
– Отец Сергий, многие люди сейчас ждут не только помощи материальной, но и доброго слова, мудрого наставления. Что Вам хотелось бы сказать всем, кто прочтет это интервью?
– Мне кажется, мы находимся внутри какого-то такого небывалого тектонического слома, попущенного Богом. Что это? Но что бы это ни было, оно вскрывает всю современную человеческую цивилизацию. Да, непонятно, зачем это кровопролитие попущено Господом. Но самое важное понимать, что оно действительно попущено Господом, а поэтому нужно понять и то, что мы должны оставаться людьми и почувствовать, какая духовная задача стоит сейчас перед каждым человеком.
Всякая война обнажает внутренний мир человека, она позволяет нам почувствовать самих себя. И здесь мы видим, что-то кто-то зарабатывает на ней, оказался алчным. Кто-то набирает очков для своего бизнеса или политической известности. Но в то же время мы видим, как много доброго открывается в людях: это и сострадание, и готовность помочь. Люди иногда сами живут в нужде, но готовы выделить комнатку в своей небольшой квартире, они сами готовы жить друг у друга на голове, лишь бы кому-то помочь.
Сейчас мы находимся внутри этого потока, и наша задача – пытаться хоть немного преображать этот мир, каждому на своем месте.
Давайте оглянемся: так много скорби вокруг, но не все ограничивается только этим. У нас тут сейчас уже распускаются цветы, около храма начинает цвести вишня. Весна вступает в свои права, и в этом тоже видится некий знак – все равно жизнь сильнее смерти, и вечность сильнее времени, а Господь сильнее всякого зла. Надо постараться это заметить. И, собственно говоря, об этом все наши проповеди сейчас: нужно учиться видеть в человеке не представителя какой-нибудь стороны, не сканировать его, враг он или свой, – а учиться видеть в его глазах отображение Христа. Потому что Спаситель, в том числе, для того и принял на Себя человеческий облик, чтобы мы учились Его видеть в любом другом человеке, и чтобы в глазах другого, ближнего отражалось Небо и отражался для нас Христос. И вот это самое важное, ведь Христовы раны – они о тех, и о других. «Отче! прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк.23:34) – это и о тех, и о других. Поэтому, конечно,наша задача как священников – утешать, утешать и утешать всех людей, и самим отрываться от всякого политического контекста. Люди сейчас нуждаются в утешении, поддержке и успокоении. Дать им это должен каждый христианин. Христианину нужно быть прежде всего не изощренным геополитиком, а христианином. Вот это, наверное, и есть наше историческое послушание сейчас, которое нам поможет самим понять, кто мы. Оно как экзамен, вскрывает все наши внутренние нестроения и болезни. И эти простые истины не для всех сегодня очевидны, поэтому их нужно проговаривать.
– Благодарю Вас за ответы.
– Всего доброго. Храни Господь. Мирного Вам сердца.
Подготовил Геннадий Шипов.