Враг ежедневно сильно гонит мою веру, надежду и любовь. — Гонят тебя, моя вера! Гонят тебя, моя надежда! Гонят тебя, моя любовь! Терпи вера, терпи надежда, терпи любовь! Мужайся вера, мужайся надежда, мужайся любовь! — Бог ваш поборник! — Не ослабевай вера, не ослабевай надежда, не ослабевай любовь!
Став же фарисей сице (так) в себе молящеся (Лк. 18, 11). Что читает в душе фарисея всевидящее, всеправедное, страшное, правосудящее Око, ибо фарисей молился не вслух, а тайно, про себя? Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди (Лк. 18, 11)и проч. Под фарисеем можно разуметь все высокомерное, надменное своим званием, саном и умом, ученостью суетною, богатством, красотою, силою, успехами и с гордостью и презорством взирающее на грешное, но смиряющееся и кающееся в душе человечество, у которого внутреннее око, просвещенное светом благодати, обращено внутрь себя, в глубины сердечные, и созерцает всю бездну греховную, все растление, которое внес в природу нашу грех, всю повинность перед правосудием Божиим, всю наказуемость свою от суда Божественного и, смиренно сознавая свои грехи, взывает из глубины смиренного сердца о помиловании: Будь милостив ко мне грешнику (Лк. 18, 13). Вот что видело, что читало в сердце мытаря праведное Око: Оно видело, Оно читало в одном невежественную гордость и кичение, а в другом (мытарь) смиренное сознание множества грехов и безответность грешника пред высочайшею Правдою: Боже, будь милостив ко мне грешнику. Какое бесчисленное множество фарисеев видит Божественное Око, особенно в нынешнее время — время безбожия, время поклонения собственному разуму, своему писательскому таланту, время поклонения золотому и серебряному кумиру, время домогательства власти над подчиненными. Жалкие вы, несмысленные, близорукие, слепые вы люди! Вы не предполагаете и не думаете, что ваши все суждения, легкомысленные, злобные, всякие страсти ваши начертаны неизгладимым резцом там, на небе, в книге вечных судеб Божиих, да и в ваших совестях, — и все обнаружатся на всенародном суде и принесут вам невыносимый срам и осуждение праведное. Теперь вы укрываетесь от суда человеческого и от своей совести и безнаказанно творите беззаконные дела, проводя время в играх, наслаждениях плотских или праздности и смехотворстве, — там не утаится ни один помысел. Считайтесь здесь со своими грехами, доколе есть время покаяния. Скоро затворятся двери, и будете напрасно стучать и говорить: Господи, Господи, отвори нам (Мф. 25,11). Вам будет ответ: отойдите от Меня, делающие беззаконие, не знаю вас (Мф. 7, 23). Вы здесь всюду первые — там будете последними, т.е. в аду, последние, эти мытари кающиеся, будут первыми. На всемирном этом гумне лопата вывеет всю мякину и сожжет огнем неугасимым, а пшеницу соберет в житницу небесную. Итак, пусть неправедный творит неправду еще; скверный да оскверняется еще, а праведный да творит правду еще, а святой да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его (Апок. 22, 12). Что вы станете делать, неверующие, неготовые, расслабленные, растленные до мозга костей, когда постигнет вас Страшный Суд Божий нечаянно, как японская война, как русская революция? Тогда не дадут вам времени и в дом войти, чтобы взять какую нужную вещь, один берется, а другой оставляется (Мф. 24, 40).
Когда молишься, веруй твердо, что Господь присущ каждому слову молитвы и о чем ни попросишь. Он есть исполнение, для тебя и для всякого другого, каждого прошения твоего.
Если ты от сердца молишься Господу, или Владычице, или Ангелам, или святому, то ты говоришь самому сердцу Господа, Владычицы, Ангела или святого: ибо все мы в одном сердце Божием — в Духе Святом, все святые в Божием сердце. Во Мне пребывает, и Аз в нем [Иоан. 6, 56].
При молитве нашей к Богу, Пречистой Богородице, Ангелам и святым человекам они предполагаются предстоящими нам и внимающими нам, как это обыкновенно бывает при беседе двух или нескольких лиц, лицом к лицу стоящих друг к другу. И это действительно так и есть. Лицо Господне всегда пред нами; равно и Владычица с Ангелами и святыми в Господе Боге всегда лицом к лицу с нами, только бы сердца наши были обращены к ним. Владычица, все Ангелы и святые человеки, как в одном доме, одна семья, — Владычица, как Матерь всех, святые Ангелы и человеки, как старшие и младшие братья наши. — Как в семействе доброго отца все дети всегда с ним, все друг друга любят и друг о друге заботятся, так и у Отца Небесного Ангелы и человеки всегда пред Его лицом, друг друга любят и друг о друге заботятся, сильные о немощных, совершенные о несовершенных.
Велики грехи, коими искусились, в кои впали святые мужи, ибо и праведник седмижды на день падает (Притч. 24, 16); но мы им обязаны великими образцами покаяния, милости Божией, как-то: Давиду, Манассии и многим святым Нового Завета — апостолам Петру и Павлу, блуднице, блудному, разбойнику благоразумному, Марии Египетской и многим-многим; если бы не согрешили они тяжко пред Богом, не подарили бы они церкви таких чудных, пламенных, искренних образцов покаяния. Прочтите с сердечным вниманием псалмы царя Давида, особенно псалом 50-й, и молитву Манассии, царя Иудейского, нечестивейшего из царей, повелевшего перетереть деревянной пилой величайшего из пророков, Исаию, и помилованного, — и вы увидите, сколь велика была в них сила покаяния, которую Сам Бог принял в воню благоухания в образец нам, грешным. Люблю я великого Предтечу и Крестителя Господня Иоанна за его кроткую, но грозную и решительную проповедь фарисеям и саддукеям: лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому (мякину) сожжет огнем неугасимым (Мф. 3, 12). Слушайте или читайте чаще эти грозные слова и покайтесь, современные фарисеи и саддукеи и все интеллигенты и невежды в Законе Божием. Ждите стращного исполнения последних, а все подвизающиеся — блаженного обетования Господня. Аминь.
Вы видели, как лик человеческий в разломанном зеркале отражается во множестве ликов по числу отдельных, разбитых кусков зеркала, или как в каждом водяном пузырьке, или в каждой капельке росы и в каждом зрачке глаза отражается лик человеческий? Если это такое возможное и обыкновенное дело в природе, то отчего нам, христианам, не допустить многочисленных изображений одного итого же лица, положим Господа, или Пречистой Его Матери, или святого, и в каждом образе не видеть самого Господа, или Пречистой Его Матери, или святого, как в зеркале или в рисунках мы видим многочисленные отображения одного и того же лица, и не чтить их свойственною им честью? — Не сама ли природа некоторым образом учит нас перенимать у нее то, что служит к нашему благочестию?
Всемогущая сила Божия, сущая и действующая во всем мире, сосредоточивается, подобно тому как солнечные лучи собираются в фокусе или в стекле, в святых иконах. Сосредоточение силы Божией особенно бывает в разумном образе Божества — в человеке, именно в сердце его, исполненном веры, надежды и любви, как в фокусе; в нем-то отражается светом Своим Солнце правды, триипостасный Бог наш с обилием даров Своих по мере веры каждого, — согревая и освещая душу каждого.
Дивное дело! когда сердце посредством живой веры соединено с жизненным началом — Духом Святым, тогда оно покойно, пространно, и мысль тогда свободна и светла, и язык свободен и плавно ровен; но лишь только мысленно пожалеет человек в это время для брата своего чего-нибудь вещественного, например, пищи, денег, вспомнивши о каком-нибудь брате, ищущем его пищи, сердце его мгновенно поражается духовной апоплексией, бывает связано, удручено; мысль также связывается вследствие поражения сердца — источника мысли и темнеет, язык — тоже, кровь принимает усиленное обращение и делаются приливы к голове, весь человек бывает в стеснительном, ненормальном положении. — Так достойно наказывается пренебрежение наше к духовной стороне нашего брата; так достойно наказывается привязанность наша к вещественности! Слава правде Твоей, Господи!
Копать не могу, просить стыжусь (Лк. 16,3). В том-то и беда и важная потеря, что просить не можешь, а просить надо. Просите, и дано будет вам (Мф. 7, 7); ведь ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг (Апок. 3, 17); копать не могу, а копать надобно; покопал бы в глубине души своей и выкопал бы настоящий клад — бессмертную душу, погребенную страстями, ту душу, которая сотворена по образу и подобию Божию и которая совсем у тебя подавлена житейскими похотями и сластями.
