В начале девятнадцатого столетия двадцати двух лет от роду Фридрих Гааз (Haass) приехал из Германии и, прожив в России (главным образом в Москве) всю оставшуюся жизнь, в России же и отдал Богу душу и погребен в русской земле, на Введенском кладбище. За почти полувековое жертвенное служение несчастным русский народ назвал его “Святым доктором” и “Божьим человеком” и 19 августа 1853 года небывалой для тогдашней Москвы двадцатитысячной толпой проводил Федора Петровича в последний путь.

Этот фанатик добра, крайне раздражавший власти города и безгранично любимый простыми людьми, был глубоко верующим и церковным человеком, прихожанином католического храма св. Людовика на Малой Лубянке, но при этом именно он добился постройки храма Св. Троицы на Воробьевых горах близ пересыльной тюрьмы, покупал на свои деньги Евангелия на славянском языке (русского перевода тогда еще не было) и молитвословы для бедняков и заключенных, дружил с православными священниками, пел в церковном хоре и постоянно молился в православных храмах.

«В Полицейскую больницу», — торопливо приказывает извозчику заезжий господин. «Это в Гаазовскую?» — уточняет тот. — «Да ты разве знаешь Гааза?» — «Как же не знать! Его вся Москва знает! Он бедным помогает и арестантам…» (Уличный разговор. Москва. XIX в.)

СПРАВКА

Фридрих Иосиф Гааз родился 24 августа 1780 г. в Германии. Учился в университетах Йены и Вены. В 1802 г. приехал в Москву, где занялся частной практикой. В 1809-1910 гг. совершил две поездки на Кавказ, где исследовал и описал минеральные источники. В отечественную войну с русской армией дошел до Парижа.
На его похороны собралось до 20 тысяч москвичей. Опасаясь беспорядков, власти выслали сюда казаков, но оказалось, что им нечего делать: никакие другие чувства, кроме горькой печали, не занимали сердец собравшихся здесь людей. Гроб с покойным они несли на руках до самого кладбища, и во многих церквях в это время служили по нему панихиды.
А перед тем он сильно болел. Не мог лежать. Только сидел в кресле и сильно страдал. Знал, что скоро умрет, но был умиротворен и покоен. Он не жаловался, вообще не говорил о себе, только утешал приходящих.
Опекаемые им арестанты обратились к священнику с просьбой отслужить обедню о выздоровлении «святого доктора». Гааз был католиком, и священнику потребовалось благословение Московского митрополита. Филарет, только на секунду замешкавшись, торопливо произнес: «Благословляю! Отправляйся с Богом! И я буду у него».
16 августа Гааз умер. Все имущество, оставшееся после него, оказалось состоящим из плохой мебели, книг и астрономических инструментов.

Облезлая пролетка, истертый фрак, старые чулки, пестревшие дырочками, изношенные башмаки с пряжкой… «Посмотрите, — показывали на него пальцами практичные люди, — вот едет безумный Гааз. Сам нищий, а все хлопочет о каторжниках. Сумасшедший!»

Конечно, больные в нем души не чаяли. Одна несчастная француженка, сошедшая с ума, беспокойная, буйная даже, увидев Федора Петровича, тотчас утихала. Гааз брал ее руку, говорил ласковые слова — и на лице ее появлялась улыбка.
Он никогда не отказывался посещать больных и на дому, несмотря на непогоду, на время суток, на отсутствие у них денег. Как-то в убогом жилище, оказав женщине первую помощь, вынул свой кошелек и послал ее мужа в аптеку, велев купить необходимые для семьи продукты. Уходя, оставил на столе 25 рублей и посещал этот дом еще несколько раз, до тех пор пока опасность не миновала. Потом эта женщина бросится ему в ноги. Гааз же, подняв ее, укажет на распятие: «Вот кого мы должны благодарить». И после этих слов и сам он, и женщина упадут перед Спасителем на колени. И слезы счастья засветятся в их добрых глазах.
В романе «Идиот» Ф.М. Достоевский пишет: «В Москве жил один старик, был «генерал», то есть действительный статский советник с немецким именем; он всю свою жизнь таскался по острогам и по преступникам, каждая пересыльная партия в Сибирь знала, что ее посетит «старичок генерал». Он делал свое дело в высшей степени серьезно и набожно… говорил с ними как с братьями, но они сами стали считать его под конец за отца».

Был случай, когда Гааза ночью на пути к больному остановили разбойники, захотевшие отнять у него старенькую шубу. Он стал просить оставить ему ее, ибо может простудиться, а у него на руках столько больных… «Если уж вам так плохо, — прибавил он, — то придите за ней ко мне в больницу. Спросите там доктора Гааза». — «Батюшка, Федор Петрович! — всполошились грабители, — да ты бы так и сказал, что Гааз! Да кто ж тебя тронет! Если позволишь, мы тебя и проводим…»

Контингент больных в Полицейской больнице был особым. Случались здесь и грубость, и брань. И всякий раз Гааз прощал провинившихся: «Это ведь не они грубят, это их болезнь». Но к персоналу был требователен. Он даже завел особую кружку, в которую за всякую вину служащие клали дневное жалованье. Собранная сумма распределялась между выздоравливающими.

Он бился с бесчеловечностью закона и лютой жестокостью помещиков, отправлявших в ссылку крепостных, но оставлявших у себя их детей. В делах Московского тюремного комитета первый биограф Гааза Анатолий Федорович Кони насчитал двести семнадцать ходатайств Федора Петровича, умолявшего господ-помещиков не разлучать детей и родителей. Ежели увещания не помогали, Гааз неизменно упоминал о некоем безымянном благотворителе, готовом оплатить помещику его милосердие. Рубль смягчал окаменевшие сердца. Дети шли в дальние края рука об руку с родителями, а приобретенное многолетней медицинской практикой немалое состояние Федора Петровича таяло день ото дня и к закату его жизни растаяло совсем. У Кони читаем: “Быстро исчезли белые лошади и карета, с молотка пошла оставленная без “хозяйского глаза” и заброшенная суконная фабрика, бесследно продана была недвижимость, и когда, в 1853 году, пришлось хоронить некогда видного и известного московского врача, обратившегося, по мнению некоторых, в смешного одинокого чудака, то оказалось необходимым сделать это на счет полиции…”

Оставаясь католиком, но живя среди православных, он стал настоящим народным святым для русского народа. И, надо полагать, не случайно могила его находится на Введенском, или Немецком, кладбище, именно там, где похоронены такие великие православные подвижники, как о. Алексий Мечев, матушка Фамарь и старец Зосима-Захария.
Фотография с могилы паломницы Лидии (http://photofile.ru/users/lidikk/2421724/43921962/#mainImageLink)
Ссылки на материалы о докторе Гаазе

http://www.hrono.ru/biograf/gaaz.html
http://www.peoples.ru/facts/all/f1064.shtml